30 ЛЕТ «ЧЕРНОМУ АЛЬБОМУ» METALLICA
30 МИЛЛИОНОВ ЧЕЛОВЕК НЕ МОГУТ ОШИБАТЬСЯ
статья из журнала Classic Rock за сентябрь 2021
ЧАСТЬ 2
Сотрудничество Metallica с Роком чуть не развалилось, не успев начаться. Продюсер никогда не работал над альбомами за пределами родного Ванкувера, но Metallica хотели остаться в Калифорнии. В этой битве характеров мог быть только один победитель, и Рок в конечном итоге уступил, согласившись прилететь в Лос-Анджелес.
В октябре 1990-го группа вошла в студию One On One в Бёрбанке. Рабочее название альбома было «Married To Metal» (Женаты на хэви-метале)
Ульрих: Мы прекрасно проводили время, узнав друг друга лучше, а потом вдруг застряли в этой студии в Лос-Анджелесе, и Боб начал гнать на нас. А мы такие: «Это что еще за черт галимый?»
Рок: Первые три месяца периода пре-продакшна были очень сложными. Парни относились ко мне с подозрением.
Хэтфилд: Я слышу, как Боб об этом говорит, и слышу это от остальных ребят. Но нет, я лично такого не помню.
Ульрих: Мы пытались вывести Боба из себя, развешивая порно-картинки на стенах по всей студии – причем, голых мужиков. Ничто не бесит американцев так, как вид здоровенного елдака.
Хэмметт: Мы его постоянно подъебывали исподтишка. Понадобилось долгое время, чтобы мы начали доверять Бобу.
Хэтфилд: Возможно, с нами тогда работать было непросто. Я этого не отрицаю. Мы были очень консервативных взглядов, очень боялись всего нового. Боялись ни в коем случае не упустить контроль. Не были уверены в своих музыкальных способностях. И обычно это вселяет страх, гнев, понты.
Ульрих: Раньше все было священным. У нас был могущественный гитарный рифф Metallica, и никто не мог нам перечить. Боб говорил: «Вы уже 92 раза сыграли этот рифф. Я думаю, он уже в печенках у всех сидит».
Хэмметт: Когда мы писали инструменты, всегда было: «Да, черт возьми». Это приятное ощущение. Каждый раз, когда мы слушали, что получилось, в песне слышалось что-то новое, и мы смотрели друг на друга, ухмыляясь и с умным видом. И потом кто-нибудь говорил: «Не делай этого» или «Черт, мы не можем так сделать». И мы начинали защищаться и получалось, что мы принимались спорить с Бобом.
Хэтфилд: Бобу действительно пришлось пробиваться через стены, которые мы продолжали возводить из-за банального страха.
Хэмметт: Легенда гласит, что я не проработал соло “The Unforgiven” и Боб Рок орал на меня. На самом деле, я проработал, но придумал то, что не пошло. У меня буквально иссякли идеи.
Рок: Я бросил ему вызов, потому что слышал это соло иначе. Кирк был разозлен, но в итоге это ему сыграло на руку, и он исполнил как нужно.
Хэмметт: Я сказал: «Я неплохо импровизирую», и Боб ответил: «Ну так импровизируй. Удиви меня». Затем он слегка изменил звук, добавил эффект задержки, и вдруг получилось то, что напомнило мне Led Zeppelin. И вдруг я почувствовал вдохновение и сыграл это соло. Соло, вошедшее на альбом – я сыграл его за два дубля.
Ульрих: Главным было не закрываться и мыслить открыто, когда нам предоставляли идеи. Конечно, мы были упертыми. Иногда идеи работали, иногда нет, и мы пробовали что-то еще. Но многое великое и замечательное на пластинке рождалось именно благодаря тому, что мы могли сказать: «Да, давайте попробуем!»
Хэмметт: Нам потребовалось немало времени, чтобы начать доверять Бобу. Мы должны были положиться на него, чтобы мыслить объективно, потому что наша четвёрка вечно устраивала словесную перепалку.
Хэтфилд: Мы с Ларсом строили из себя продюсеров. Но это лишь потому, что мы знали, чего хотели добиться. Но никакой открытости не было. Никакой глубины или знаний, с точки зрения звука. Поэтому Боб нас здорово этому научил. Я обрадовался и открылся ему – мне понравилось пробовать различные звуки, оборудование, педали, различные перкуссионные штучки.
Хэмметт: В каждой песне присутствует звук шейкера и разбитого яйца. Его едва слышно, но услышать все же можно. В начале “The Unforgiven” звучит французский горн. Да я понятия не имел, что это за хрень такая. Но мы подумали: «А почему бы нет?». И эти идеи привнес Боб Рок.
«Черный альбом» стал не только значимым сдвигом для Metallica в плане музыки, но и показал изменение в подходе Джеймса Хэтфилда к написанию лирики. Ему комфортно было писать про войну, религию и политику. Но теперь же он впервые решил погрузить слушателя в глубины своей души – огромный прыжок человека, которому всегда тяжело давалось поделиться своими чувствами и переживаниями. И ни один трек не показывает это лучше, чем легендарная “Nothing Else Matters”.
Хэтфилд: Эту песню я написал своей тогдашней девушке. Попробовал выразить чувства. Безусловно, я не считал, что такое подойдет Metallica.
Рок: Он хотел пойти глубже в написании текстов. Хотел, чтобы его песни действительно что-то значили.
Хэмметт: Я поверить не мог, что Джеймс написал любовную песню своей девушке.
Хэтфилд: Поначалу я даже не хотел играть эту песню ребятам. Она была слишком личной, душевной. Я считал, что у Metallica могут быть пени только о разрушении, башкотрясе, тусовках, а также телках и скоростных тачках – хотя не скрою, что это все нам нравилось.
Рок: Джеймс сказал: «Боб, я никогда раньше не пел. Просто орал в микрофон». Он включил мне пластинку Криса Айзека и сказал: «Я хочу петь. Научи меня петь так же».
Хэтфилд: В песне “Nothing Else Matters” невозможно было установить ограничения и рамки, поэтому когда Боб предложил использовать оркестр, я согласился. Сначала было неловко. Не знал, как это делается. Я даже музыку не умел сочинять. Потому что нот не знал.
Майкл Кеймен (цитата 2001 года): Когда мне позвонил мой менеджер, я подумал: «Ого, вот это странно». Не знал, чего ожидать. Я не был поклонником творчества Metallica; Но знал о них. Когда они отправили мне песню, я был весьма удивлен.
Рок: Майкл был гением. Прислал мне версию, где на заднем фоне оркестр из 80 человек, я включил ее в студии и аж слезу пустил от того, насколько она красива, а парни сказали, что это полное дерьмо. Они заставили меня задвинуть оркестр и убрать на задний план, хотя это просто преступление.
Хэтфилд: Песни вроде “Nothing Else Matters”, “The God That Failed” и “The Struggle Within”… именно на «Черном альбоме» я постепенно начал петь о том, что меня действительно беспокоило, о борьбе человека на этой планете, о том, как справляться со стрессом, со славой, с пристрастиями, с семьей, с гастролями, со всем этим. Это стало криком души, способом излить душу. И мне становилось спокойно после этого.
Рок: Поначалу, основываясь на музыке и риффе, группа и их менеджмент подумали, что “Enter Sandman” будет их первым синглом. Затем они услышали текст Джеймса и поняли, что песня о «смерти в колыбели». А это как-то не очень.
Хэтфилд: Меня это раздражало Я всегда считал: «Идите вы на хер. Тексты здесь пишу я!». Но мне впервые бросили вызов, и я стал работать усерднее.
Рок: Я сел с Джеймсом и рассказал ему о его словах: «То, что у тебя есть – круто, но ты можешь лучше. Неужели все должно быть настолько буквальным?» Не то чтобы я думал о сингле. Просто хотел, чтобы получилась классная песня. Он учился выражать свои мысли и чувства в более поэтичной и откровенной форме. Джеймс переписал некоторые тексты и получился… первый сингл.
Продолжение следует…
Материал и перевод: Станислав "ThRaSheR" Ткачук
#Metallica #ClassicRock #TheBlackAlbum #JamesHetfield #KirkHammett #LarsUlrich #Metbash
